Однажды Бог дал указание своим службам прекратить морочить головы людям всякого рода вещими снами, приметами и знамениями и перейти на оперативную мобильную связь. И вот с небес ушла на грешную землю первая смска:
Смерть (19.20): Я приду завтра в 10 часов. Приготовься, несчастный! Smile: злорадная улыбка.
Поскольку дело уже было передано в приемный покой Небесной Канцелярии, ответ поступил непосредственно Апостолу Петру:
Леха: (19.21): Блин, Олька, ты че, ваще? Смени ник!
Апостол, оторопел от неожиданности, и настучал на клаве:
Петр: (19.23): Окстись, отрок! Тебя завтра собьет машина! Молись о спасении своей ничтожной души! Smile: хук…
Ответ был мгновенным.
Леха: (19.24): Щас! Разбежался!
Петр: (19.25): Не брыкайся! Я уже приготовил тебе интересное место. Прощайся со своей зазнобой Ольгой! Ха-хах!
Леха: (19.26): Петяй, ты че колбасишься? Ты из-за Ольки? Да забери чумичку, если тебе так нада! Smile: кукиш.
Апостол Петр в бешенстве направил еще две смски, типа, «как ты отзываешься о женщине, бревно!», «как ты смеешь взамен себя предлагать невинную девицу!». В ответ посыпались смски, содержание которых печатным текстом не воспроизводится…
- Господи Боже! – вскричал в отчаянии Апостол Петр, – Что за наказанье ты придумал?!
Бог тут как тут.
- Чего вопиешь, как иерихонская труба? Сколько говорили тебе, не шуми на небесах! Тут тебе не Верховная Рада!
- Как же не вопить мне, – ответил устыженный Петр. – Они теперь и умирать не рады! Ворота ада уже ржавеют!
- Не заржавеют, – сказал Бог, и взял в руки распечатку.
Внимательно изучив переписку, Бог решил самолично обратиться к хозяину злосчастного мобильника.
Бог: (19.45): Милый мой человек! Я люблю тебя своей божьей любовью! Что поделаешь, судьбой нам предопределено встретиться и слиться в любви и радости. Не противься, я лично обещаю тебе место в раю. Тебе понравится, клянусь моими небесами! Smilе: вечное сияние.
Хозяева небес прильнули к монитору.
Но ответа не было.
Лишь через несколько часов, когда напряжение достигло критического момента и небо готово было разразиться громом и молнией, на мониторе заплясали редкие в этих местах слова:
Леха (22.45): Олька! Блин! Люблю! Но кольца, слышь, купишь сама! Встречаемся завтра на первой ступеньке загса! И смени, пожалуйста, ник! Smile: жесть….
Поздно ночью Бог разжег плиту в своей каморке и достал из сундука книгу судеб.
Открыв страничку с заголовком «Леха», он долго что-то стирал там ластиком, кропотливо вписывал, вздыхая и кряхтя, потом все зачеркнул к чертовой матери и написал размашисто на весь лист: «Бог с ним! Пусть живет себе Леха и здравствует!»
Подумав, добавил: «Но только в слиянии с Ольгой!»
И лег спать с чувством исполненного долга.
…Господь Бог спал, как ребенок, безмятежно и крепко. В устах его светилась улыбка, которая с земли казалась маленькой звездочкой, но лучи ее – божьи смски – проникали во все спящие дома.
