В поисках либретто
Сначала на эту роль планировался Джим Стейнмана – автор текстов таких исполнителей, как Мит Лоуф и Бонни Тайлер, но он оказался загружен. Загруженным оказался и давний соавтор Уэббера по «Иисусу» и «Эвите» – Тим Райс. Он как раз писал вместе с мужской половиной АББЫ собственный мюзикл о холодной войне – «Шахматы» (известном у нас в основном по композиции «One Night In Bangkok»). Следующий претендент – автор слов к мюзиклу «Моя прекрасная леди» – Алан Джей Лернер – согласился, но врачи обнаружили у него рак. Всё, казалось бы устаканилось, когда либреттистом стал Ричард Стилгоу.
Не менее активно велись поиски и других специалистов, необходимых для представления. Постановщиком после долгих перетасовок стал Хэл Принс (ставивший «Эвиту»), а театральным художником – Мария Бьорнсон.
Единственное, что не вызывало сомнений – это роль Кристины Даэ, написанная ради Сары Брайтман и вдохновленная ей. С Призраком оказалось сложнее...
Уже в 1985 году Уэббер представил наброски первого акта «ПО» с лирикой Стилгоуна своем фестивале в Сидмонтоне. Для этого Мария Бьорнсон арендовала 100-местную церковь и даже умудрилась организовать в ней знаменитое падение люстры. Призрака на этот раз пел Колм Уилкинсон (который до этого пел на «Эвите»). Но так, как контракта с ним всё так и не заключали, он решил уйти в мюзикл «Отверженные» (роль Призрака он всё-таки сыграл спустя время на представлениях в Торонто).
А тут еще либретто Стилгоу показалось Уэбберу слишком юмористичным и недостаточно романтичным. В итоге окончательный выбор пал на малоизвестного 24-летнего Чарлза Харта, которого Макинтош увидел на конкурсе молодых композиторов и либреттистов. И, хотя Харт занял на этом конкурсе лишь 3-е место, его первые пробы удовлетворили композитора. Чарлз долго не мог поверить, что ему выпало такое счастье. На собеседовании он стойко выпил, случайно долитый Уэббером в кофе, чай, а когда увидел свое имя в рекламе мюзикла вообще пришел в ужас, ибо либретто было еще не готово. По словам Харта в его окончательном варианте текста осталось кое-что и от Стилгоу – 20% лирики и многие названия арий.
В поисках Призрака
Так наконец-то закончились мытарства с либреттистами, но продолжались мытарства с Призраками. После Уилкинсона на эту роль вроде бы утвердили поп-певца Стива Харли. Мало того – с его участием сняли замечательный клип с самой знаменитой арией «The Phantom of the Opera», где героиня Сара Брайтман проходит сквозь зеркало и плывет к Призраку по подземному озеру.
Перевод А. Бутузова:
К р и с т и н а:
В мечтах являлся ты
И пел во сне…
Из мрака голос твой
Воззвал ко мне…
Так что ж я – снова сплю?
Мне все ясней,
Как будто Призрак Оперы внутри
Души моей…
П р и з р а к:
Прошу, еще раз спой
Со мной дуэт!
И власти над тобой
Сильнее нет!
Ты, хоть глядишь назад,
Покорна ей.
Как будто Призрак Оперы внутри
Души твоей…
К р и с т и н а:
На всех наводишь страх
Своим лицом.
Я стану маскою…
П р и з р а к:
Я – го-ло-сом…
О б а:
Мой ( твой ) дух и голос твой ( мой )
Вдвоем сильней,
Как будто Призрак Оперы внутри
Души твоей ( моей )
Г о л о с а з а с ц е н о й:
Он там во мраке, Призрак Оперы…
Он так опасен, Призрак Оперы…
П р и з р а к:
Секрет фантазии,
Герой мечты
Сливаются в одно…
К р и с т и н а:
Все это ты…
О б а:
Мы мчимся в лабиринт,
Где ночь темней.
Как будто Призрак Оперы внутри
Души твоей ( моей )...
П р и з р а к:
Ангел Музыки, спой мне!
К р и с т и н а:
Он там во мраке, Призрак Оперы…
Клип вышел в начале 1986 года и служил своеобразной рекламой предстоящего мюзикла. Это хорошо видно из того, что некоторые детали в нем выглядят иначе, нежели в окончательном варианте. Например, люстра успешно срывается прямо на возлюбленного Кристины – Рауля. То же и с маской Призрака. Надо сказать, что в Сидмонтоне Уилкинсон пел партии Призрака в маске, полностью закрывающей лицо (как и положено по книге). Петь в такой маске, как понимаете, было крайне некомфортно, и Мария Бьорнсон сменяет ее полумаской – сначала закрывающей верхнюю часть лица (как в клипе), а потом закрывающей его правую часть. За последний вариант она отчаянно билась с постановщиком Хэлом Принсом (тому казалось, что такая маска открывает зрителям слишком много) и не ошиблась – эта полумаска стала настоящим символом «ПО».
Вернемся к роли Призрака. Каково же было удивление Стива Харли, когда спустя время, не объясняя причин, ему выплатили 20 тыс. фунтов отступных и сказали «Адьо»! Оказалось, что за спиной певца композитор продолжал поиски более подходящих певцов. И однажды, забирая жену от учителя по вокалу, он услышал, как поет другой его ученик. Это был очень эмоциональный и потусторонний голос – такой, какой и должен быть у Призрака. Обладателем этого голоса оказался актер Майкл Кроуфорд. Сообщение о том, что Кроуфорд будет петь Призрака, многие восприняли с иронией, ведь он был известен прежде всего, как... комедийный актер. Сомневались и в его певческих талантах. Зная о предвзятом отношении, Майкл потратил все силы, чтобы доказать, что он хорош в любом амплуа. Тем более, что окончательного утверждения на роль он ждал почти год, потеряв уже всякую надежду.
Роль возлюбленного Кристины – Рауля – без долгих поисков отдали Стиву Бартону (певшему в венской постановке «Кошек»), и работа над мюзиклом закипела в полную силу.
Премьера
Подготовка проходила в накаленной и нервозной атмосфере. Музыканты боялись люстры, которая слишком быстро опускалась, чуть не задевая их. Над Сарой Брайтман продолжали издеваться в прессе. Между ней и Уэббером начали вспыхивать прилюдные ссоры. А сам композитор как-то чуть не выбросил всю свою партитуру, решив, что она неудачна.
Зато Майкл Кроуфорд проявил потрясающую дисциплинированность и работоспособность. Он приходил раньше всех, чтобы разогреть голос, а иногда и оставался ночевать в театре. Также он разработал особую выразительную пластику рук (так необходимую для персонажа, скрытого маской), в глаза вставлял линзы разного цвета – синюю и белую (от чего плохо видел и к сцене его подводили за руки), а на ноги надевал ботинки с тугой высокой шнуровкой (чтобы придать походке Призрака болезненную напряженность).
К официальной премьере мюзикла – 9 октября 1986 г. – страсти еще больше накалились, ведь в театре Ее Величества должна была присутствовать королевская семья и сама принцесса Диана. Дублерша Сары Брайтман – Клэр Мур – позже откровенно говорила, что в тот день заплатила бы деньги за то, чтобы Сара упала с лестницы.
Но премьера прошла на удивление гладко. Правда, актеры целых 20 секунд стояли за кулисами, слушая полную тишину в зале... Зато потом их приветствовала 20-минутная овация стоя. Выйдя на поклон, они обнаружили и причину долгой тишины – многие в зале... рыдали в носовые платки.
Если отношение прессы к Саре Брайтман лишь потеплело, то Майкл Кроуфорд стал настоящей «звездой». Все отмечали, какого сложного и эмоционально богатого монстра он сыграл, а некоторые даже восклицали: «Кто бы мог подумать, что у него есть голос! И какой!».
Но в то время, как «Призрак оперы» праздновал триумф, породившие его отношения между Уэббером и его «Ангелом Музыки» – Сарой, начали угасать. Но об этом в следующей – заключительной части статьи.
